Произведения русской классики по много раз переводят на английский, немецкий, французский, итальянский, испанский, шведский и так далее. Так, «Пиковая дама» Пушкина переводилась на немецкий минимум 13 раз, а на французский - 16. «Борис Годунов» переводился на французский 15 раз. А романы Достоевского переводились на немецкий язык очень много раз, Достоевского вообще любят в немецкой культуре. В частности, роман «Идиот» переводился на немецкий язык 22 раза, если считать и фрагменты.
Почему так много переводов одного и того же? Как считает доктор филологических наук Дмитрий Добровольский, в идеале каждому поколению нужен свой перевод. Это связано не только с тем, что меняется принимающий язык, дело в том, что меняется и сам способ перевода. В переводческой практике есть определенные моды, разные стратегии и тактики перевода, и каждый раз переводчик для себя определяет доминанту: что для него важно, что он обязательно хочет сохранить в переводе.
С одной стороны, нет ни одного идеального перевода, поскольку потери в переводе неизбежны. С другой стороны, любой перевод имеет какие-то положительные стороны. Просто разные переводчики по-разному определяют для себя ту базовую стратегию, которой они следуют.
Некоторые труднопереводимые слова и выражения в тексте оригинала оказываются настолько важными для осмысления всего содержания романа, что переводить их приблизительно не очень хорошо.
Например, русское слово «надрыв», которое очень любил Достоевский, которое в «Братьях Карамазовых» встречается много раз, даже в названии отдельных глав, и является действительно ключевым словом этого романа, практически не имеет хорошего немецкого эквивалента. Его по-разному переводили в разное время разные переводчики, но что-то уходило. Интересно, что в последнем переводе переводчица Светлана Михайловна Гайер перевела «надрыв» как Nadryw, то есть просто транслитерировала это слово. И удивительно, что это слово прижилось, в немецкой «Википедии» даже есть отдельная статья, посвященная слову Nadryw.
