Если раньше на протяжении нескольких веков языком науки в Европе была латынь, то сейчас таким языком становится английский. Хорошо это или плохо? И в чем заключается существенная разница между прежним всеобщим языком учености и нынешним?
Во-первых,
латинский язык является мертвым, и он был таковым уже при зарождении европейской науки и университетов. То есть ни один субъект политики не приобретал преимущества, используя латынь. Совсем другое дело – живой
английский язык в современном мире. Мощные политические субъекты умножают свою власть, если их природный язык стал еще и универсальным. Англичане, например, не стремятся к изучению иностранных языков: и, действительно, зачем, если почти весь мир и так уже говорит на их родном английском?
Во-вторых, при использовании в виде языка учености чужого языка уменьшается богатство своего родного. Как перефразировал строчку из Грибоедова знаменитый журналист Максим Соколов, "попытки ученых бесед ведутся на дивной смеси английского с нижегородским". Таким образом, понижается статус национального языка.
В какой-то момент в национальных языках просто был прерван процесс осмысления реалий и выработки адекватного языка для их описаний – все это заменили английские термины. "Тайм-менеджмент", "дедлайн", "компетенции" и другие подобные
заимствования заполнили соответствующие лакуны в "великом, могучем, правдивом и свободном" русском языке.
