Во времена крестьянской войны под предводительством Степана Разина в обиход вошли слова и выражения волжских разбойников: измываться — «издеваться», пустить красного петуха — «зажечь дом», сорынъ на кичку — «бить всех».
После 1917 года воровские словечки потоком хлынули в русский язык. Часть населения даже считала блатной язык пролетарским и противопоставляла его буржуазному, то есть нормированному языку.
Сегодня лингвистов волнует проблема, насколько уместно и обдуманно
употребление арготизмов в средствах массовой информации.
Услышав по телевизору или радио блатные слова как например: стрелка (встреча), беспредел, разборка (политическая, спортивная и др.), человек начинает употреблять их в своей речи.
Арго влияет и на молодёжный жаргон. Большое количество жаргонной лексики передаётся через молодёжные музыкальные каналы. Слушатели привыкают к данной лексике и в итоге воспринимают её как нормированную.
Многие блатные слова благодаря частому использованию в средствах массовой информации нейтрализовались и перешли в просторечие: авторитет — «преступник, обладающий большой неформальной властью в криминальном мире», бабки — «деньги», балдеть — «наслаждаться от действия наркотиков», барыга — «коммерсант», братва — «преступный мир, криминальная группировка», бык — «рядовой член преступной группировки», вешать лапшу на уши — «обманывать», вор в законе — «профессиональный преступник, руководящий уголовниками и соблюдающий воровские традиции», завязать — «прекратить что-либо делать», западло — «унизительно, грешно с точки зрения воровских законов», кидала — «мошенник», кинуть — «обмануть».
В результате целенаправленной «работы» прессы ряд арготизмов наркоманов перешёл в общенародный язык: сесть на иглу — «начать употреблять наркотики», спрыгнутъ с иглы — «перестать употреблять наркотики», ширяться — «делать инъекцию наркотика», ломка — «наркотическое голодание».
Благодаря политикам и журналистам криминальная
лексика стала все чаще употребляться в разговорном языке, газетно-публицистическом, в художественной литературе.